Есть местечко в Крыму [Очерки об Артеке] - Владимир Тихонович Свистов

Но на помощь артековцам уже спешили шефы из соседнего санатория Суук-Су, из военного Гурзуфского санатория.

Закипела работа, палатки были водружены на прежнее место, и к вечеру лагерь принял свой обычный вид. О буре скоро забыли.

А в Москве помнили о ней. Там готовили проект, подбирали необходимые материалы для строительства деревянных домиков. Палатки палатками, романтика романтикой, а жилье для ребят нужно было строить надежное, крепкое.

Летом 1926 года артековцев часто навещала немецкая революционерка Клара Цеткин. Много больших, задушевных разговоров было у нее с детьми. Артек и его обитатели произвели на замечательную революционеркунеизгладимое впечатление.

«Хотите ли вы видеть свободных, счастливых детей? — писала она впоследствии. — Посетите летний лагерь, устроенный в Артеке, недалеко от Суук-Су на Южном берегу Крыма. Я там была три раза, и если бы мне не надо было уезжать, я посетила бы его не знаю сколько раз…

Свободные, счастливые красные пионеры из лагеря Красного Креста в Артеке — это богатство Советского Союза, всего человечества. Этот лагерь — рассадник физической и моральной силы, пункт огромного культурного значения».

Летом 1927 года в Крыму произошло сильное землетрясение, и лагерь закрылся досрочно. С октября в нем развернулись строительные работы. Осень и зиму стучали топоры, визжали пилы.

К весне 1928 года на площадке у моря, где еще совсем недавно ветерок шевелил брезентовые кровли палаток, возвышались свежеокрашенные, голубенькие домики с серебристыми цинковыми крышами.

Вокруг зашумели на ветру кусты роз, лавра, магнолии.

Лагерь осветили электролампочки, по водопроводным трубам из горных источников пришла свежая, холодная вода.

1926 год. Клара Цеткин в гостях у артековцев. Слева — 3. П. Соловьев.

В начале мая в обновленный Артек приехали пионеры. Тем летом их часто навещал Анри Барбюс — известный французский писатель-революционер. Он целые дни проводил в «королевстве без короля и без подданных, где было очень много маленьких братцев вокруг нескольких больших братьев».

На лагерной линейке в торжественной обстановке Анри Барбюс был принят в почетные пионеры Артека, и ему повязали красный галстук.

Несколько вечеров замечательный писатель рассказывал ребятам о Франции, о борьбе ее народа против капиталистов, о французских детях. Через шесть лет в своем письме артековцам от 20 нюня 1934 года Анри Барбюс писал: «Артек — настоящий рай, но рай земной, реальный, где жизнь детей трудящихся проходит в оздоровлении своих физических сил, приобретении знаний и в спорте…»

Нижний лагерь в 1928 году.

* * *

Шли годы, росли и ширились пионерские ряды страны. Уже не отдельные группы ребят с красными галстуками на груди, а тысячные красногалстучные отряды пришли на помощь старшим строить новую жизнь. В посильном труде на фронте индустриализации страны, коллективизации сельского хозяйства, в яростной и ожесточенной борьбе с классовым врагом мужала советская пионерия. Лучшим из них вручались путевки в Артек.

Однако в лагере за лето могло отдохнуть немногим более тысячи ребят. Слишком мал он был и много было пионеров, своими делами заслужившими почетное i право побывать в Артеке.

Советское правительство приняло решение построить еще один лагерь, но такой, чтобы дети могли жить в нем круглый год.

В майский полдень 1929 года вокруг глубокого котлована, вырытого на лужайке, собрались пионеры из Нижнего лагеря.

На строительной площадке, среди досок, извести и песка состоялся митинг, посвященный закладке первого камня в фундамент здания Верхнего артековского лагеря.

1930 год. В Артек приехали пионеры из марийских колхозов.

Директор и главный врач Артека Ф. Ф. Шишмарев объявил о решении Совета лагеря и вожатых предоставить право заложить первый камень в фундамент двум лучшим пионерам-артековцам.

История, к сожалению, не сохранила нам их имена и фамилии.

Радостные и смущенные такой честью, они подошли к краю котлована, поднатужились и столкнули вниз большущий камень. Вслед за ним в котлован было сброшено еще несколько камней. Ребята вместе с мастерами спустились вниз и начали прилаживать камни друг к другу, скрепляя их раствором.

А спустя год, в мае 1930 года, Верхний артековский лагерь уже принял первую группу лучших пионеров страны. В большом одноэтажном здании были устроены светлые просторные спальни, библиотека, столовая, душевые и ванные комнаты, террасы, увитые душистой глицинией.

В 1932 году в двухэтажном доме, бывшей даче замечательного крымского врача В. Н. Дмитриева, открылась детская техническая станция. В ней начали работать различные технические кружки, фотолаборатория и радиоузел.

Старый потемкинский дом стал краеведческим музеем. Экспонаты для него собирали пионеры.

Летом 1934 года Центральный Комитет комсомола премировал путевками в Артек двести лучших пионеров страны. Среди них была пионерка Оля Балыкина из Татарии, разоблачившая своего отца и вместе с ним группу расхитителей колхозного урожая.

Митя Борцов, Петя Иваньковский и Маруся Николаева из Ленинградской области заслужили право поехать в Артек за отличное выращивание колхозного молодняка.

Саша Катаев, приехавший с Урала, Федя Жиговский с Украины и Коля Клементьев из Чувашии предотвратили крушение поездов. Они подали сигналы о том, что пути неисправны, и остановили составы.

Пионерка Тоня Дударенко с Кавказа завязала переписку с зарубежными детьми. Девочка помогла голландским ребятам организовать пионерский отряд.

К концу лета артековцы встречали новых товарищей — детей австрийских шуцбундовцев, героев революционных боев на баррикадах Вены.

В играх, увлекательных экскурсиях и походах, спортивных состязаниях незаметно прошло лето, наступила чудесная крымская осень.

Тихо, пустынно стало в Нижнем лагере, разъехались его неугомонные жители.

Но Верхний лагерь продолжал жить кипучей, деятельной жизнью. С волейбольных площадок доносились пронзительные звуки судейских свистков, из раскрытых настежь окон Детской технической станции слышался дробный перестук молотков, гул токарных станков, ребячьи голоса.

По крымским дорогам мчались автобусы. Прохожие прислушивались к пионерской песне:

Приближался новый, 1935 год, десятилетний юбилей лагеря.

Ночью шел теплый дождь, но к утру перестал. Из-за сутулой громады Медведь-горы вырвались яркие солнечные лучи и заиграли, переливаясь, в дождевых капельках.

На веранде показался заспанный, взъерошенный горнист. Он осмотрелся, улыбнулся утру и, приложив к губам мундштук, спугнул